«Их глаза мне стали даже сниться»: ростовские врачи из «красной зоны» рассказали о своих буднях
По 12 часов за дежурство – в защитном костюме, без воды и еды, без возможности смахнуть каплю пота и посетить туалет. При этом работа с тяжелыми больными – другие в ковидный госпиталь Ростовской областной клинической больницы не попадают. Об утратах, чудесных историях спасения и тяжелых больных, которые изо всех сил пытаются хвататься за жизнь, рассказали врачи из «красной зоны».
«У НАС, КАК НА ВОЙНЕ»
– Я 20 лет в реанимации. Кажется, уже все прошла. С железобетонной психикой, – признается врач реанимационного отделения, реаниматолог-анестезиолог Марина Сидоренко. – Но сейчас глаза некоторых погибших больных просто не могу забыть. Эти люди смотрели на меня как-то иначе. Может, потому что еще несколько недель назад они считали себя вполне здоровыми и ничего не предвещало им скорой гибели. Тогда ковид, возможно, казался им преувеличенным или даже выдуманным, а плотно сидящая на лице маска – бредом. И вот они уже борются, другого слова не подберешь – карабкаются, с большим упорством цепляются за жизнь. Но выкарабкаться удается, увы, не всем. Мне их глаза стали даже сниться...
2-е инфекционное отделение на базе областной больницы с октября прошлого года ведет борьбу со страшным вирусом. Доктора вспоминают, что первые недели работы ковидного госпиталя оказались для всей команды врачей просто экстремальными.
Когда врачу-пульмонологу Евгении Поповян сказали, что нужно возглавить одно из инфекционных отделений в создаваемом моногоспитале, она не возражала против работы в «красной зоне»:
– У нас, как на войне. А мы все – военнообязанные. Сказали надо – мы просто действуем.
Тогда многие сотрудники болели, и в буквальном смысле не хватало рук. А в день открытия во втором инфекционном отделении было всего лишь два врача. При том, что только в первые сутки работы госпиталь принял 40 тяжелых пациентов, а во вторые – еще 59! Но вскоре пришла подмога – специалисты из неинфекционных отделений.
Доктор уверена: то, что ее коллеги делали тогда и продолжают делать сегодня, – большой человеческий поступок.
«НАПИТЬСЯ ВОДЫ – ЭТО УДОВОЛЬСТВИЕ»
Врачи признаются, что работа в «красной зоне» – сложная уже физически. Начиная с процесса облачения в скафандроподобный костюм. При этом на каждую руку надевают сразу по две перчатки, которые, как и бахилы, фиксируются скотчем. Также важно обеспечить плотное прилегание краев капюшона к маске. Кстати, после того, как ее снимаешь, на лице остаются рубцы. А вот медицинская пижама под защитным костюмом за смену промокает и высыхает по нескольку раз.
Медики говорят: работать в таком «обмундировании» крайне тяжело, уже неоднократно бывало, что кто-то терял сознание, и коллегам приходилось буквально вытаскивать товарища.
– На самом деле, вышел из «красной зоны» – и уже счастлив, – говорит присоединившаяся к разговору медсестра-анестезист Марина Колчина. – Даже просто снять костюм – это уже несказанное удовольствие. Не говоря уже о том, чтобы еще и выпить воды!
Но, оказывается, одеться в защитный костюм – это полбеды, куда сложнее правильно его снять, не получив вирусную нагрузку.
– В первое время казалось, что все это просто невозможно запомнить, – вспоминает Евгения Поповян. – Хотя весь персонал проходил различные курсы, в том числе нас учили обращению со средствами индивидуальной защиты.
«ПАЦИЕНТОВ ПРИХОДИТСЯ УГОВАРИВАТЬ»
Сложностей в работе нередко добавляют и сами пациенты. Как правило, в ковидный госпиталь попадают те, у кого поражено уже более 50 процентов легких. Многим таким больным для повышения уровня содержания кислорода в крови необходимо часами лежать на животе. А это очень тяжело. Или же постоянно находиться в кислородной маске. Но нередки случаи, когда пациент, недооценивая тяжесть своего состояния, пытается ее снять или принять более удобную позу.
– Конечно, мы стараемся достучаться до таких больных, – рассказывает доктор Поповян. – Объяснить им, что так нельзя. А если все бесполезно, лично я, когда вижу, что меня просто не хотят слышать, говорю прямо: «Если есть желание встретиться с родственниками, надо стараться».
Да, бывает, что неадекватное поведение пациента – не просто каприз, а еще и результат воздействия коронавируса на центральную нервную систему, потому человек не всегда отдает отчет своим действиям. Но так или иначе выхода - нет: руки-ноги больному не спеленаешь, как младенцу, чтобы он сам себя не лишал шанса выжить.
– Да, действительно, – добавляет медсестра реанимационного отделения Марина Колчина, – и мне лично некоторых пациентов приходится подолгу уговаривать. Мы ведь в реанимации из своих палат не выходим, так что больные все время у нас на глазах. Ну, и еще бывают сложности с некоторыми процедурами. Ведь именно это моя задача как медсестры – скрупулезно выполнить все назначенное врачом. А инъекции и ингаляции, бывает, вызывают агрессию.
Собеседники отмечают: ковид крайне коварен. Вроде и картина классическая, и развитие планомерное, но совершенно неожиданно – ухудшение состояния.
«СПАСИБО, ДЫШУ...»
Бывает, с тяжелейшим ковидом успешно справляются пациенты старшей возрастной группы. Например, совсем недавно выписали 67-летнего пенсионера. В больницу он попал уже со 100-процентным поражением легких. Но все 32 дня его лечения прошли в обычном инфекционном отделении. И это – при наличии гипертонии и диабета! В то же время в реанимацию попадают молодые люди без сопутствующих заболеваний. У всех по-разному.
– Сейчас вот лежит молодой мужчина, 37 лет, – рассказывает врач Марина Сидоренко. – Спортивный, красавец с кинематографической внешностью. Никогда ничем не болел, а тут – 98 процентов поражения легких! И делать какие-то прогнозы пока сложно.
К сожалению, в ковидном госпитале, как и на войне, без потерь не обходится.
– Но, знаете, я поняла, что такое подлинное облегчение – когда в «красной зоне» пациент отвечает мне: «Спасибо, дышу...», – продолжает специалист. – Пусть даже если пока это звучит еще не слишком бодро...
Анна ШИЛЯЕВА, «Комсомольская правда».
